«АННА ГЕРМАН» АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА
Анна Герман Александра Жигарева... Окончание книги.
Однажды она проснулась среди ночи с какой-то непонятной тоской в душе. Все вроде бы идет нормально. Самое главное — ребенок здоров. Сама она тоже ни на что не жалуется. И все-таки чего-то не хватает. Ага! Понятно чего: почему-то все время молчит телефон. А телефон в ее сознании связывался с репетициями, концертами, бурными гастрольными планами. Она встала, надела домашние тапочки, включила настольную лампу и подошла к телефону. Сняла трубку. Гудка не было. Она улыбнулась, от сердца отлегло: «Ах, Збышек, Збышек-старший! Хитрец! Ты оберегаешь мой покой. И вносишь в мое сердце беспокойство. Я-то ведь все еще певица, и я должна петь. Я хочу петь! Очень хочу!..»
На следующий день она сама включила телефон и теперь, одевая сына, все косилась на аппарат, как на человека, который должен сообщить нечто неожиданное и радостное. Но телефон молчал. Звонки, конечно, изредка раздавались. Но звонили из прачечной, химчистки. Потом позвонила какая-то подруга, еще по школе (она живет по-прежнему во Вроцлаве и сейчас в Варшаве проездом). Кто-то ошибся номером...
Тревога сжала ей сердце: «Вот так! Тебе не звонят, и ты не звонишь. Не звонят тебе — это понятно, значит, ты не нужна, как раньше. Но вот почему ты не звонишь? Гордая! Вчерашняя звезда! Звездная болезнь на склоне... Наверное, у всех людей так, чем бы они ни занимались: когда молод и энергичен, нужен всем, а когда наступает старость — никому. Ой, что это я подумала о старости? И как только не стыдно? Мать крохотного ребенка. Мать, а не бабушка». Она набрала номер телефона пана Анджея. Было три часа дня. Анна набрала номер машинально, не рассчитывая застать его дома. Но он как раз «забежал на минуточку».
— Ой, как я рад, пани Анна! Тут, знаете ли, столько предложений... Но ваш муж просил вас пока не тревожить. Ох уж эти мне мужья! Им не понять душу артиста. Так я собираю состав?
Анна Герман Александра Жигарева... Репетиции начались через несколько дней, и она снова погрузилась в концертную жизнь — трудную, суматошную, изматывающую, но для нее — единственную. Сольных концертов почти не было. Зато было множество сборных. Анна узнавала о них в последнюю минуту. Из-за этого сильно нервничала, быстро переодевалась и мчалась на такси в какой-нибудь Дом культуры. Публика по-прежнему горячо принимала ее. Аплодисменты выделяли и отделяли Анну от остальных артистов, участвовавших в таких концертах. В основном это были молодые люди, только еще начинающие, или пожилые, уже заканчивающие и теперь всеми способами продлевающие свой век на сцене.