РУССКАЯ ТРАГЕДИЯ НЕМЦЕВ

Вступление

доктор исторических наук (Санкт-Петербург).

28 августа — День памяти и скорби российских немцев, одного из многочисленных народов нашей страны — Российской Федерации. В этот день в 1941 году был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР, обвинявший немцев Поволжья в том, что они скрывают в своей среде «тысячи и десятки тысяч германских шпионов и диверсантов» и не доносят об этом властям. На этом основании всех немцев Поволжья предписывалось выселить в Сибирь и Казахстан, и их автономная республика — АССР НП — была ликвидирована. Вскоре за выселением немцев Поволжья последовала и депортация российских немцев из других регионов Европейской части страны. (Позже, в 1944 году, был также депортирован ряд народов Северного Кавказа и Калмыкии).

После депортации всё взрослое трудоспособное население из числа российских немцев было мобилизовано в трудармию, где в лагерях за колючей проволокой, под конвоем, в условиях, близких или превосходящих по жестокости фашистские концлагеря, всю войну и годы после неё они работали на лесоповале, строительстве оборонных предприятий, железных дорог, на шахтах, в рыболовецких хозяйствах на Севере, внеся своим трудом большой вклад в Победу, до которой, по разным данным, не дожило до трети трудармейцев.

В 1965 году вышел другой Указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором все обвинения, выдвинутые в Указе 1941 года, были признаны необоснованными...

Текст статьи

Русская трагедия немцев... - Ирина ЧерказьяноваРусская трагедия немцев...
И все тревожней год от году
кричат, проламывая мрак,
душа — душе, народ — народу:
«Зачем ты так? Зачем ты так?»

Евгений Евтушенко (русский немец)

ДЕПОРТАЦИЯ — ШРАМЫ НА СЕРДЦЕ И СУДЬБЕ

Русская трагедия немцев... Из всех видов миграции (добровольная, вынужденная, добровольно-принудительная) депортация целых народов имеет наиболее глубокие последствия в сфере материальной и духовной, как для всего населения, так и для отдельного индивидуума. На примере российских немцев можно утверждать, что ее отголоски звучат в нескольких поколениях — в старшем поколении (жертвы), их детей (малолетние жертвы), внуков и правнуков (носители исторической памяти).
Депортация не была изобретением советского авторитарного режима. С депортацией Европа знакома была уже в XV веке, особенно активно она стала использоваться в ХХ веке. Современное общество также дает примеры выдворений из различных стран. Например, нелегальных трудовых мигрантов.
В 1930-1950-е годы массовые переселения людей в СССР стали привычным явлением. Исследователями подсчитано, что в этот период депортации подверглись более 40 групп населения и полностью 15 народов. Репрессирующая повседневность становилась нормой. Следует подчеркнуть, что в основе всех этнических депортаций в СССР лежало недоверие властей к гражданам собственной страны, убежденность в их неблагонадежности.
Депортация немецкого населения была многофазной, ее хронология подробно изложена в научной и публицистической литературе, поэтому отметим лишь основные вехи.
Первые группы немцев стали принудительно выселять еще до начала войны. 28 апреля 1936 года СНК СССР принял постановление «О выселении из УССР и хозяйственном устройстве в Карагандинской области Казахской АССР 15 000 польских и немецких хозяйств». Число немцев в этом потоке было незначительным, поэтому высылку стали воспринимать как «польскую». В 1940 голу в ходе зачистки погранзоны на крайнем северо-западе часть «нежелательных» народов была перемещена в Карело-Финскую ССР, а другая, в том числе немцы, были отправлены в Алтайский край. Среди депортированных были и семьи немецких колонистов из-под Ленинграда, раскулаченных в начале 1930-х годов.

Русская трагедия немцев... Первыми в военный период от депортации пострадали немцы Крыма. В соответствии с постановлением Совета по эвакуации № СЭ-75с от 15 августа 1941 года 60 000 немцев Крымской АССР были депортированы в Орджоникидзевский край и 3 000 — в Ростовскую область. Но через месяц, 25 сентября 1941 года, началась депортация с Северного Кавказа, включая Орджоникидзевский край, в Казахстан, и немцы, уже изгнанные из Крыма, подверглись повторному выселению.
Забегая вперёд, отмечу, что немцы Крыма были не единственными, кого перебрасывали с места на место. Настоящей трагедией стала повторная депортация немцев, оказавшихся в Сибири и направленных на рыбные промыслы. Она была вызвана постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и Дальнего Востока» от 6 января 1942 года.
Массовая депортация немцев началась осенью 1941 года после издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года. Впервые за всю историю советских депортаций была указана причина принудительного выселения — предотвращение политических преступлений. По официальным данным, с 3 по 20 сентября 1941 года из Поволжья было выселено 438,7 тыс. чел., в т.ч. из АССР НП — 365 764 человек. Имеются данные и о численности детей среди выселенных немцев Поволжья — 178 694 чел. (47,7%), т.е. дети составляли почти половину от общего числа депортированных.
В соответствии с закрытым постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 августа 1941 года «О немцах, проживающих на территории Украинской ССР» , мужчины в возрасте 16-60 лет были мобилизованы в строительные батальоны. Исполнение постановления началось на следующий день после его выхода. Семьи оставались без отцов, без старших братьев. Поэтому дети немцев Украины раньше, чем их сверстники с Волги, становились сиротами при живых родителях. Согласно постановлению Комитета обороны от 22 сентября 1941 года, началось выселение немцев из Запорожской, Сталинградской и Ворошиловградской областей.
Русская трагедия немцев... Немцы Ленинграда и Ленинградской области были депортированы в соответствии с приказом НКВД СССР № 001175 от 30 августа 1941 года и постановлениями Военного совета Ленинградского фронта № 196сс от 26 августа 1941 г., № 00713 от 9 марта 1942 года и № 00714а от 20 марта 1942 года. По данным В.Н. Земскова, во время войны из этого района всего было выселено 11 000 немцев. Трагизм судьбы ленинградских немцев заключался в том, что их депортация проводилась уже в условиях блокады. Ленинградская область оказалась в оккупации, а кольцо блокады вокруг города замкнулось раньше, чем успели приступить к депортации. Пережив самую страшную блокадную зиму 1941/42 года, люди были депортированы как особый контингент, не вызывающий доверия у властей, как потенциальные предатели.
Казалось бы, осенью 1941 года в стране не осталось территорий, откуда не было бы депортировано немецкое население. Но «охота» за отдельными группами немцев продолжалась и в разгар войны. Весной и в начале лета 1942 года, в ходе неудачного контрнаступления Красной Армии, органам НКВД удалось провести депортацию немцев из областей Харьковской (854 чел.) и Ворошиловградской (2748 чел.), продолжив тем самым депортации осени 1941 года.
Из-за стремительного наступления гитлеровцев часть немецкого населения Белоруссии, Молдавии, Украины, Северного Кавказа, северо-западных областей РСФСР осенью 1941 года оказалась в зоне оккупации и в период с января 1942 года (Ленинградская область) до весны 1944 года (Украина) подверглась административному переселению оккупационными властями на территорию Польши и Германии. После окончания войны основная часть советских граждан, включая немцев, была репатриирована. Репатриация для советских граждан была обязательной, возвращали независимо от желания человека, что позволяет говорить об этой репатриации как одной из форм принудительной миграции, как о депортации.
Масштабы депортаций немецкого населения были таковы, что в исследовательской литературе 1941-й год называют «поистине немецким».

 

? ? ?

 

Русская трагедия немцев... Проблема социально-психологических последствий депортации многогранна, она прослеживается на разных уровнях и в разных сферах жизни общества и личности. Депортацией были затронуты все стороны жизни: политическая, общественная и трудовая деятельность, сфера образования и родного языка, вопросы религии и церкви, семейно-брачные отношения. В значительной, если не сказать в решающей, степени именно депортация предопределила весь дальнейший ход развития немецкого этноса. Проблема последствий депортации это и проблема рефлексии — отражения событий прошлого в сознании отдельного человека, в исторической памяти поколений, в общественном сознании и науке. Сложность вопроса не позволяет даже в лаконичной форме остановиться на всех его аспектах. Попытаемся рассмотреть вопрос под различными углами зрения.
Выделим этапы стрессовой ситуации и последующей депрессии немцев, связанные с депортацией.
Выселение — это расставание с отчим домом, с родными местами, что лишало людей связи с прошлым (домом предков, могилами родных), сразу переводило их в разряд бездомных, создавало неуверенность, тревогу за будущее. Для Ирмы Шерер из села Альт-Варенбург АССР НП образ покинутого дома на всю жизнь был связан с запахом спелых яблок, сваленных той осенью в одной из комнат, и с матерью, в последний раз оглядывающей комнаты, поправляющей постель.
Жителей Новосаратовки под Ленинградом депортировали 18 марта 1942 года. Село находилось в блокадном кольце, условия жизни были ненамного лучше условий в блокированном городе, немецкая молодёжь участвовала в санитарной очистке домов — вывозили трупы. Истощённые от голода, измотанные непрерывными бомбёжками и артобстрелами, находясь на грани смерти, люди радовались депортации. В тот момент она для них означала лишь избавление от мук. Восприятие смерти притупилось — вокруг были сотни тысяч умерших, поэтому у новосаратовцев, готовых к эвакуации, не возникло чувство протеста, когда было приказано свалить в скотный сарай все незахороненные трупы, временно хранившиеся на скотном дворе и на кладбище. Живых отправляли в Сибирь, а покойников сожгли вместе с постройками. А.А. Шмидт вспоминает: «За день и в день эвакуации «похоронили» — отвезли на скотный двор колхоза сестру отца и свекровь старшей сестры».
Русская трагедия немцев... Этап выселения связан и с условиями следования к новому месту. Физическое и моральное унижение люди стали испытывать уже в дороге. Забитые железнодорожные станции, длительные стоянки эшелонов и страх отстать от состава, — но люди все равно терялись в пути следования. А.А. Шадт указывает, что отставание становилось массовым и доходило до 100 человек на состав. Скученность в неприспособленных для перевозки людей вагонах, совместное размещение мужчин и женщин, детей и взрослых, больных и здоровых, нехватка воды и пищи, невозможность интимного отправления естественных потребностей — все это длилось не один день. Смерть и появление новорождённых — самые сокровенные события в жизни человека, происходили на виду у всех, в тяжёлых условиях. Умерших невозможно было похоронить по традиционным обрядам; упоминаются случаи, когда трупы младенцев закапывали в железнодорожную насыпь.
Житель Новосаратовки А.А. Шмидт пишет: «Мы на колесах. Нет ни мыла, ни условий для стирки. Вши стали нашими главными врагами. Самой большой радостью в пути были дни санобработки и бани. < …> Дорожные заботы по выживанию семьи не оставляли времени для скуки. Мы распределяли обязанности — кому готовить, кому уголь воровать с составов с углём, кому доставать кипяток, кому идти на базар около станции, кому что продать или обменять на съестное < …>»
При выселении люди становились невольниками, их свобода была ограничена, они конвоировались как преступники. При этом они оставались в полном неведении, куда их везут, а судьба зависела теперь от чужих — вооружённых охранников. Неопределённость угнетала не меньше, чем физические страдания в пути.
Русская трагедия немцев... Этап выселения связан и с теми условиями, при которых происходили сборы семей в дорогу. Эти обстоятельства предопределяли качество жизни людей в первые месяцы после депортации. Если верить официальным документам, люди могли взять с собой от 200 кг до 1 тонны продуктов, имущества. Но в жизни было иначе. Поспешность и непродуманность организации переселения приводили к тому, что многие вообще оставались без тёплой одежды и необходимого запаса продуктов. Воспоминания пестрят свидетельствами того, что людям разрешали взять лишь самое необходимое, то, что могли унести на себе. А.А. Горр, уроженец Поволжья вспоминает:
«Нам сразу не повезло — ещё при отправке из села на телегах места были только для детей и пожилых людей, поэтому тёплые вещи и одежду брать не разрешили, заявив: через 2-3 месяца вернётесь. Позже мы своими жизнями за это расплачивались».
За семь месяцев с момента депортации в семье Горр, оказавшейся на Таймыре, скончались семь человек из девяти. В.В. Браун из Поволжья приводит подобные же воспоминания. Семья не могла взять много — у матери на руках был грудной ребёнок и другой малолетний сын, у бабушки сломана рука, единственный человек, который мог хоть что-то нести, был отец. Похожая ситуация сложилась и в семье Х.К. Бехтгольда, депортированной из Запорожской области. Главу семьи и старшего сына «забрали» ещё до выселения, как выяснилось позже, на принудительные работы. Супругу с её парализованной матерью и четырьмя детьми в возрасте от 4 до 15 лет депортировали в Казахстан. Они почти ничего не могли взять с собой.

 

? ? ?

 

Поселение — это следующий этап, который связан с депортацией, на новом месте и адаптация к новым условиям. Без преувеличения можно сказать, что это была непростая встреча с новой, часто чужой, культурой, с другим менталитетом местных жителей, с непривычными природными условиями.
Русская трагедия немцев... Немцев часто воспринимали как фашистов, что сразу устанавливало границы общения с местным населением, особенно на первых порах. В их сознании были «мы» и «они». Ирма Грош, 1935 г.р., из села Грим Саратовской области вспоминает о нерадушной встрече их, немцев, в селе Ильинка Красноярского края:
«Мы были немцами — с «нами» шла война, нас восприняли как немцев-фашистов, мы явились жертвами пропаганды. Особенно трудно было нам, детям. Хоть не появляйся на улице — сразу закидывали нас камнями и плевали в лицо».
В то же время немало свидетельств доброжелательности местного населения по отношению к депортированным немцам. Повезло, если вообще можно говорить о везении при депортации, тем, кто попал в немецкие села. В этом случае люди встречали сочувствие у местного населения, они попадали в привычную культурную и языковую среду. Как пишет А.К. Вормсбехер, депортированный из Поволжья в село Александровка под Омском: «Здесь мы обрели вторую родину, и дальнейшая судьба была у нас общая».
Суровая природа Сибири и Казахстана, экстремальные условия существования, новые, непривычные профессиональные занятия — все это усугубляло стрессовую ситуацию переселенцев, а часто ставило вопрос о дальнейшем их существовании. Особенно тяжёлой оказалась доля тех, кого вторично переселили на Север, на рыбные промыслы. Северный климат не оставлял выбора: жизнь зависела от двух факторов — наличия жилья и тёплой одежды. Люди, не обеспеченные работой, а значит и питанием, становились «лишними», обречёнными на гибель. Никогда не занимавшиеся рыболовством, немцы должны были осваивать новую профессию с риском для жизни. По воспоминаниям М. Флейшман из села Кинг АССР НП, летом Енисей оборачивался трагедией: «На широком Енисее волны страшные, люди не умели управлять лодками. Сколько их там утонуло, одному Богу известно…».
Русская трагедия немцев... Оказавшись на Крайнем Севере, в непривычно суровых климатических условиях, при неготовности властей обеспечить людей одеждой, жильём и работой, немцы были обречены на гибель.

 

? ? ?

 

Возвращение в родные места вскоре после отмены режима спецпоселения или поездки в родное село по прошествии многих лет — этот этап в жизни немцев рассматривается в литературе в основном как проблема восстановления Республики немцев Поволжья. Но практически нет исследований, направленных на изучение состояния отдельных семей и отдельной личности, вернувшихся или пытавшихся вернуться домой. Режим спецпоселения, запрет на возвращение в родные места на многие годы оттягивал эту встречу, вселял в людей чувство обречённости. В родных местах людей ожидали и радость, и — чаще — разочарование. На Украине многие поселения были разрушены («ничего не осталось, кроме колодца»), оставленные села утратили свой прежний облик, исчезли многие могилы («попала бомба в могилу бабушки»), дома были заняты чужими людьми. В бывших местах проживания немцев стала исчезать память о пребывании здесь некогда другого народа.
Русская трагедия немцев... Изучение опыта возвращения немцев в родные края неизбежно затрагивает и вопрос о состоянии тех людей, которые не по собственной воле стали владельцами чужой собственности. Но это отдельная тема.

 

? ? ?

 

Отдалённые психологические последствия депортации проявляются на разных уровнях — на уровне этнической общности, семьи и отдельной личности.
Депортации предшествовало обвинение немцев в их политической неблагонадёжности, что было заявлено в широко распубликованном указе от 28 августа 1941 года. Причины выселения были надуманными, но в 1941 году государство наложило клеймо потенциальных предателей на сотни тысяч советских граждан немецкого происхождения, а ругательство «фашист» на бытовом уровне, обращённое к немцам, сохранялось многие и многие годы.
Одновременно с депортацией перекраивалось административно-территориальное устройство СССР. Была ликвидирована Республика немцев Поволжья с передачей её территории соседним областям. Тем самым политический статус этноса был понижен, тем самым была порождена современная проблема восстановления республики, которую пытались решить активисты немецкого движения в 1960-е — 1990-е годы. Вопрос не снят с повестки дня до настоящего времени. После депортации с карт исчезли немецкие названия сотен населённых пунктов, основанных немцами. Их переименование способствовало стиранию всякой памяти в сознании нового населения.
Русская трагедия немцев... Немцы были лишены собственного жизненного пространства, что особенно ярко проявилось после отмены режима спецпоселения. Даже если бы им разрешили вернуться в родные места, людям фактически некуда было возвращаться. Депрессия проявлялась в том, что большинство немцев даже не пытались покинуть места ссылки, какими бы тяжёлыми для жизни они ни были. Секретарь Каргасокского райкома партии С. Далызин докладывал 21 февраля 1956 года в Томский обком партии о настроениях спецпоселенцев, снятых с учёта. По его сведениям, украинцы, латыши, литовцы и эстонцы были решительно настроены выехать уже с первым пароходом или даже не дожидаясь навигации, а значительная часть немцев собиралась остаться в местах поселения. В Молчановском районе из 1312 немцев выехать собирались лишь 203 человек (15,5%). В документах не говорится, куда именно собираются выезжать спецпоселенцы. Но у прибалтийских народов и украинцев остались родные села и города, где жили их родственники, друзья; важно и то, что у них остались их национально-территориальные образования. Куда было возвращаться немцам, если их жизненное пространство было сужено до границ места ссылки, если в родные места возвращаться было запрещено, если АССР НП больше не существовала, дома заняты, а все родственники находятся где-то в той же Сибири или в Казахстане?
Состояние «пришлости», временного пребывания, которое было характерно для немцев в первые годы после депортации, сменилось отчаянием после издания указа 1948 года о том, что они в местах ссылки поселены навечно. Постепенно в сознании стал формироваться образ новой родины, которой стали Сибирь или Казахстан. Однако тоска по прежней родине не проходила. В доме Юдифь Валл, жившей в Караганде, всегда висела репродукция с изображением «Ласточкиного гнезда» как символ утраченного отчего дома в Крыму. Эта память о месте жительства предков сохраняется и в новых поколениях. Поэтому не случайно в последние годы турагентства Украины успешно развивают «ностальгические» поездки для немцев и меннонитов из Германии, Канады, США, Латинской Америки, чьи предки покинули Россию (СССР) в разное время.

 

? ? ?

 

Русская трагедия немцев... В условиях депортации и режима спецпоселения наблюдается рост религиозности немцев, т.к. религия стала играть компенсирующую роль и замещала утерянные ценности путём символической трансформации социальной системы, в то время как в жизни все оставалось без перемен.
Депортация оказала разрушительное влияние на культуру и образование немцев. В 1941 году немцы лишились последнего островка национального образования, который ещё оставался в АССР НП после ликвидации немецких школ в СССР в 1938 году. С ликвидацией республики были закрыты все национальные учебные и культурные заведения, а немецкий язык превратился в общественном восприятии в язык врага.
В результате выселений резко сузилось в целом образовательное пространство. Неравенство в области образования выразилось в том, что в первые годы после депортации подавляющее большинство детей спецпереселенцев не имели возможности посещать школы, в т.ч. и из-за незнания русского языка. Например, в феврале 1946 года в Киргизской ССР насчитывалось 21 174 ребёнка спецпереселенцев школьного возраста, из них не посещали школу 16 149. По состоянию на 15 сентября 1950 года в Казахстане из 77531 немецкого ребёнка школьного возраста не обучались 8484 (11 %). По итогам Всесоюзной переписи 1989 года, немцы занимали одно из последних мест по уровню грамотности, в то время как в 1939 году они стояли на пятом месте.
Немецким учителям не доверялось преподавание гуманитарных предметов. В Казахстане на этот счёт имелся специальный приказ Министерства просвещения Республики. В Кокчетавской области в 1950/51 учебном году работали 294 учителя-спецпоселенца, в основном преподавателями начальных классов и точных наук, а учителя гуманитарного профиля постепенно освобождались от преподавания общественных наук. В 1952 году в школах Томского района Томской области работало 11 учителей-немцев, из них один преподавал физику и математику, один работал в начальных классах, остальные обучали немецкому языку. На всех этих учителей имелись компрометирующие материалы в управлении МГБ.
Русская трагедия немцев... Для немцев было затруднено поступление в вузы. Секретным постановлением ЦК КП(б) Казахстана от 28 мая 1952 года прекращался приём спецпоселенцев в Казахский госуниверситет им. С.М. Кирова, в Алма-Атинский юридический, Казахский горно-металлургический, физкультурный и педагогический институты, а также в консерваторию. Кроме того, определялся список вузов Алма-Аты, куда ограничивался прием спецпоселенцев, и устанавливалась квота на ежегодный приём. В томских вузах и техникумах в начале 1952 года обучалось лишь 58 немцев, все состояли на спецучете. Из них в университете было 4 студента, политехническом институте — 12, педагогическом институте — 6, мединституте — 5, учительском институте — 1, педучилище — 1. Преобладали студенты техникумов и училищ (политехникум — 10, горный техникум — 5, финансово-кредитный техникум — 3 и других). Ограничения на выезд молодёжи для учёбы в период действия спецучета привели к развитию заочного обучения у спецпоселенцев.

 

? ? ?

 

Последствия депортации на уровне отдельной семьи выразились, прежде всего, в разрыве семей, изменении традиционных поведенческих ролей её членов и самого характера семьи.
Русская трагедия немцев... Изъятие имущества при выселении лишило семью материальной основы её существования. Мужчина утратил статус кормильца, а женщина уже не могла отвечать за устроенность быта и воспитание детей, т.к. вместо созидательной работы на благо семьи и общества началась борьба за элементарное выживание.
Традиционно многодетная немецкая семья в результате мобилизации в трудармию мужчин, а затем и женщин, оказалась обезглавленной, что создавало предпосылки для развития сиротства при живых родителях. Разрушение семей, начало которому положила депортация, было завершено в ходе мобилизации в Трудармию. Традиционный для немецких поселений ещё с дореволюционных лет институт попечения сирот и престарелых был уничтожен, заботу об обездоленных детях и стариках брало на себя государство…
Мирились ли немцы с таким положением? Об этом можно судить по количеству бежавших в период с 1941 по 1948 год — 27 797 немцев и 333 «фольскдойче» (большая часть была задержана). Подавляющее большинство бежало, стремясь соединиться с семьями.
В результате смешения немецкого населения с другими этносами появились предпосылки к тому, что семья перестала носить однородный национальный и конфессиональный характер. Привычными становились межнациональные браки, союзы с представителями других конфессий. Особенно болезненно этот процесс проходил среди меннонитов, которые веками строго соблюдали эндогамию.

 

? ? ?

 

Русская трагедия немцев... На уровне отдельной личности также произошли серьёзные изменения. Были утрачены многие нравственные ориентиры и ценности. О профессиональной инволюции уже шла речь. Отдельные профессии были не востребованы, другие не вызывали доверия у властей. Немцы-земледельцы вынуждены были осваивать рабочие специальности в самых тяжёлых и непрестижных сферах производства — в горнодобывающей, строительной, лесной промышленности.
Негативный опыт, приобретённый немцами в 1941-1955 годы, проявился в нежелании быть немцем. В сознании многих поселился страх, что оставаться немцем становится опасным. Люди предпочитали говорить и учить детей на русском языке. Показателен в этом плане опрос, проведённый партийными работниками среди немцев Павлодарской области в сентябре 1955 года. Немцы отказывались от преподавания в школах на немецком языке, мотивируя это тем, что их дети не смогут продолжить образование после окончания школы. Родители были согласны на введение в учебную программу немецкого языка лишь как самостоятельного предмета.
Некоторым немцам в силу разных причин приходилось скрывать, что они немцы, или, наоборот, через суд возвращать себе немецкую национальность. В.Ф. Шефер, осиротевший в блокадном Ленинграде, вместе с детским домом оказавшийся на оккупированной территории, выживший в скитаниях по стране, после войны был записан родной тёткой в паспорте русским. Находясь на обучении в Военно-морской академии, он не пытался разуверить окружающих в том, что он еврей, за которого его принимали. Но в дальнейшем органы постоянно напоминали Шеферу о его немецком прошлом. Жителю Санкт-Петербурга В.Г. Зуккау 20 сентября 1994 года решением суда Невского района национальность была восстановлена посмертно.
Русская трагедия немцев... Пережившее все тяготы и унижения старшее поколение долгие годы молчало о своём прошлом. Многие не дожили до того времени, когда о пережитом стало возможным говорить открыто. Воспоминания, опубликованные в последние годы, пронизаны болью и страхом. Изложение событийной канвы демонстрирует полную зависимость людей от внешних обстоятельств. Об этом говорит даже использование неопределённо-личной формы предложений: «нас погнали (погрузили, построили)», «нам сказали» и т.п. Характерны и заголовки, которые в целом оценивают прошлое как трагедию, утрату: Фит У. Боль в наследство. Советские немцы: история через судьбы (Ташкент, 1990); Фукс В. Роковые дороги поволжских немцев (Красноярск, 1993); Гётте Г. Отвергнутые родиной (Кёльн, 2008); Heimat in der Fremde. Deutsche aus Russland erinnern sich (Hrsg. R. Pontner. ECON Verlag, 1992) и др.
Насилие, которому подвергся весь российско-немецкий народ, не изгладилось в памяти ни самих репрессированных, ни их потомков. Принадлежность к депортированному народу стало одним из факторов самоидентификации российских немцев. 1941-й год породил многие современные проблемы немцев, в т.ч. их массовую эмиграцию в 1990-е годы.

 

Об издательстве О журнале «Анна Герман» О рекламе Заказать рекламу О журнале «Сенатор»

    
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(63 голоса, в среднем: 2.1 из 5)


Материалы на тему