Карусель


Страница тега "Анна Герман в Сопоте"

Описание страницы тега

«АННА ГЕРМАН» АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА

Анна Герман Александра Жигарева... Окончание книги.
Анна Герман Александра Жигарева... в журнале СЕНАТОРОднажды она проснулась среди ночи с какой-то непонятной тоской в душе. Все вроде бы идет нормально. Самое главное — ребенок здоров. Сама она тоже ни на что не жалуется. И все-таки чего-то не хватает. Ага! Понятно чего: почему-то все время молчит телефон. А телефон в ее сознании связывался с репетициями, концертами, бурными гастрольными планами. Она встала, надела домашние тапочки, включила настольную лампу и подошла к телефону. Сняла трубку. Гудка не было. Она улыбнулась, от сердца отлегло: «Ах, Збышек, Збышек-старший! Хитрец! Ты оберегаешь мой покой. И вносишь в мое сердце беспокойство. Я-то ведь все еще певица, и я должна петь. Я хочу петь! Очень хочу!..»
На следующий день она сама включила телефон и теперь, одевая сына, все косилась на аппарат, как на человека, который должен сообщить нечто неожиданное и радостное. Но телефон молчал. Звонки, конечно, изредка раздавались. Но звонили из прачечной, химчистки. Потом позвонила какая-то подруга, еще по школе (она живет по-прежнему во Вроцлаве и сейчас в Варшаве проездом). Кто-то ошибся номером...
Тревога сжала ей сердце: «Вот так! Тебе не звонят, и ты не звонишь. Не звонят тебе — это понятно, значит, ты не нужна, как раньше. Но вот почему ты не звонишь? Гордая! Вчерашняя звезда! Звездная болезнь на склоне... Наверное, у всех людей так, чем бы они ни занимались: когда молод и энергичен, нужен всем, а когда наступает старость — никому. Ой, что это я подумала о старости? И как только не стыдно? Мать крохотного ребенка. Мать, а не бабушка». Она набрала номер телефона пана Анджея. Было три часа дня. Анна набрала номер машинально, не рассчитывая застать его дома. Но он как раз «забежал на минуточку».
— Ой, как я рад, пани Анна! Тут, знаете ли, столько предложений... Но ваш муж просил вас пока не тревожить. Ох уж эти мне мужья! Им не понять душу артиста. Так я собираю состав?
Анна Герман Александра Жигарева... Репетиции начались через несколько дней, и она снова погрузилась в концертную жизнь — трудную, суматошную, изматывающую, но для нее — единственную. Сольных концертов почти не было. Зато было множество сборных. Анна узнавала о них в последнюю минуту. Из-за этого сильно нервничала, быстро переодевалась и мчалась на такси в какой-нибудь Дом культуры. Публика по-прежнему горячо принимала ее. Аплодисменты выделяли и отделяли Анну от остальных артистов, участвовавших в таких концертах. В основном это были молодые люди, только еще начинающие, или пожилые, уже заканчивающие и теперь всеми способами продлевающие свой век на сцене.

ПОЛЬСКАЯ ЭВРИДИКА СОВЕТСКОГО СОЮЗА!

Польская Эвридика Советского Союза... Танцующие Эвридики Анна ГерманПольская Эвридика Советского Союза... Для нашей героини нынешний (2009) год оказался вдвойне юбилейным... впрочем, теперь уже немногие знают, что 45 лет назад, в августе 1964 года, на небосклоне мировой эстрады в Сопоте зажглась Звезда по имени Анна Герман, которая чуть позже покорила Европу и весь мир. А в сентябре того же года, после своего триумфального восхождения на эстрадный Олимп, она впервые приехала в Советский Союз и дебютировала в Москве с песней «Танцующие Эвридики» (музыка — Катажины Гертнер, слова — Евы Жеменицкой) перед советскими слушателями.

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Анна Герман в журнале СЕНАТОРАнна решила в ближайшее время возобновить концерты, но скоро в который раз убедилась, как трудно совмещать в себе талант певицы с талантом администратора. Собственно говоря, таланта администратора у нее никогда и не было. Она это понимала и не скрывала. Попыталась было возобновить переговоры о «своем» музыкальном ансамбле, но встретила резкий отказ: «Пока у нас нет возможности, нужны дополнительные штатные единицы».
Как же быть?!
— Поступайте, как все, — отвечали ей, — приглашайте музыкантов, договаривайтесь об оплате. И в путь!
Легко сказать: «приглашайте музыкантов»... Вот где бы пригодились организаторские таланты пана Станислава! Но он как в воду канул. Анна попробовала найти другого импресарио. В основном это были пожилые люди, в прошлом работники театров и оркестров, ныне пенсионеры, которые искали себе удобное место, без выездов из Варшавы и желательно без особых хлопот. А с Анной хлопот было предостаточно! Самое главное — надо было создать музыкальный коллектив. Она позвонила Кшивке. Тот чудом оказался дома, узнал ее сразу, искренне обрадовался и обещал помочь. Дня через два он действительно позвонил: во Вроцлаве есть, пока что еще самодеятельный, вокально-инструментальный ансамбль, но ребята играют очень здорово, так что некоторые профессионалы могут позавидовать. Кроме того, они все без гроша в кармане, хотят заработать, поэтому с удовольствием будут выступать с Анной, вот телефон... Анна позвонила руководителю ансамбля и уже через десять дней выехала во Вроцлав, забрав партитуры, чтобы тут же приступить к репетициям.
На месте все оказалось не так-то просто, хотя музыканты действительно были превосходные. Прежде всего они хотели петь в концерте свои песни, в основном написанные под влиянием модных американских коллективов. Эти песни были полной противоположностью тому, что делала Анна, и в одном концерте два разных репертуара явно не сочетались, Во-вторых, ребята отвергли оркестровки, которые привезла Анна, и сели писать свои, превратив традиционные песни в модные (но и сразу же пародийные) шлягеры.
«Ребятам не хватает вкуса! — с грустью думала Анна. — Такие виртуозы, так здорово поют и играют! И такая самовлюбленность и самоуверенность...»
Анна попыталась им объяснить, что нельзя сочетать старое платье с новой модной шляпой: это просто смешно. Но юные гении только рассердились в ответ.

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Анна Герман в журнале СЕНАТОРАнна понимала, что в Качалиной она нашла подругу, к которой можно прийти с самым сокровенным, глубоко личным. Барьеры, разделявшие еще вчера совершенно не знавших друг друга людей, рушились с удивительной быстротой. О чем бы они ни говорили — о музыке, творчестве, песне или о вещах житейских, обыденных, — им было интересно. Были записаны первые песни для будущей большой пластинки. Правда, работу над ней на время пришлось отложить: Анну Герман отзывали из Советского Союза в Польшу. В Министерстве культуры решили что в этом году она вновь должна петь в Сопоте.
Нынешний приезд в Сопот резко отличался от прошлогоднего. На вокзале (она приехала скорым из Варшавы) ее встречала целая делегация — представители оргкомитета, журналисты. Кто-то подхватил ее чемоданчик, кто-то взял под руку и повел в направлении огромного черного «мерседеса». Ее поселили в «люксе» роскошной сопотской гостиницы, с двумя вАннами, тремя диванами и спальней, сплошь выложенной персидскими коврами. «Ax, — с грустью подумала Анна, — когда же у меня будет своя, пусть малюсенькая, но квартира?»
В Варшаве она пыталась дозвониться до Збышека, но телефон не отвечал. Из гостиницы она заказала Варшаву, даже телеграмму маме отправила и попыталась вздремнуть (в поезде спалось плохо). К тому же путешествие ранним рейсом из Москвы в Варшаву самолетом, а потом поездом в Сопот оказалось утомительным.
А через три часа ей позвонили и попросили спуститься вниз: надо ехать на репетицию. Ей сообщили, что Польшу будет также представлять Эва Де-марчик, по Аниному убеждению, певица очень сильная, темпераментная и, что самое главное, мыслящая. Эва впервые в послевоенной польской песне обратилась к лирической поэзии — начала исполнять песни и баллады на стихи Тувима, Галчинского, Броневского. Она не просто пела, она играла на сцене, создавая яркие драматические моноспектакли...
— Ты, конечно, будешь петь «Эвридики»? — галантно расклАнявшись, спросил Люциан Кыдринский (и в этом году ему было поручено вести программу фестиваля).

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Анна Герман в журнале СЕНАТОРПротирая очки розовым платком, он продолжал:
— Я не верю, что у вас нет денег. Вы, конечно, провели за нос таможенников, и наших и своих. Что вы сюда привезли? Икру? Русские иконы? Так раскошеливайтесь! Я познакомлю вас с прекрасным педагогом, будете петь, как Аделина Патти. А через год все вернется к вам в десятикратном размере, только научитесь платить.
— Но у меня действительно нет денег, — пыталась объяснить Аня.
— Ах нет? Что ж, тогда любуйтесь красотами Италии! Надеюсь, на музеи-то у вас хватит? Гуляйте, дышите свежим воздухом, ешьте апельсины. Вон вы какая бледная. Кстати, почем продаете черную икру?
— Вы меня оскорбляете!
— И не думаю! — смеясь, возразил синьор Бальди. — Не оскорбляю, а шучу. У нас, знаете, здесь все шутят. Итальянцы вообще шутники.
Потом, по-видимому, поняв, что он несколько переборщил, синьор Бальди предложил Анне чашечку кофе и сам вызвался провести ее по студиям Итальянского радио. В студиях кипела работа. Шли записи песен. В помещении звукорежиссера стоял такой шум и гвалт, что Анне показалось совершенно невозможным работать в такой обстановке. Певец кричал на звукорежиссера, звукорежиссер — на певца. На них обоих кричал маленький человечек, указывая пальцами на ноты.
— Я же вам говорил, — хитро улыбаясь, кивал головой Карло Бальди, — итальянцы народ веселый, шутники... Вот походите к нам на радио еще, в этом совсем убедитесь.
Увы, убеждаться в этом Анне больше не пришлось. Когда на следующий день она приехала к зданию радиостанции, оно было окружено полицией. Началась забастовка работников радио и телевидения, требующих повышения заработной платы. И как долго продлится эта забастовка, никто, разумеется, не знал. Она вернулась на виа Кавур. Там ее ждала приятная неожиданность. Знакомый поляк, работник Министерства внешней торговли, привез ей от мамы из Вроцлава продовольственную посылку. В ней оказались домашние пирожки с капустой, мясные консервы, клубничный компот.

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Анна Герман в журнале СЕНАТОРВпрочем, газеты по-прежнему писали о творческих поисках Анны Герман, о ее мастерстве, которое растет «прямо на глазах»: от концерта к концерту, от фестиваля к фестивалю. Но она в душе с этим не соглашалась. Анна была честна с собой: да, наступил спад, и на Сопотском фестивале 1965 года премия, присужденная ей, была не вполне заслуженной, а выступление было не таким удачным, как в 1964 году. Песня «Я зацвету розой» Катажины Гертнер хоть и казалась привлекательной, наполненной подлинной грустью и лиризмом, сделанной добротно и профессионально, заметно уступала «Танцующим Эвридикам».
После фестиваля они остались со Збышеком на несколько дней в Сопоте. Погода была теплая, целыми днями они гуляли по побережью, дышали морским воздухом. Анна чувствовала себя, как никогда, хорошо. Тревожные мысли отступали, казались не такими грозными и зловещими. «В конце концов, слава богу, мы все живы. И, слава богу, зАняты любимым делом... А остальное приложится», — успокаивала себя Анна.
Но, увы, «остальное», каким бы мизерным оно ни казалось, никакие «прилагалось». Оно, это «остальное», по-прежнему требовало стараний, энергии, администраторских способностей, которые у нее полностью отсутствовали. Теперь всякий раз, когда она возвращалась домой, мама с бабушкой принимались наперегонки жаловаться на жизнь. Они бесконечно устали жить в такой тесноте. Все смеются над ними: дочь — европейская звезда, а у них такая плохая квартира! Со слезами на глазах Анна доказывала, что это не в ее силах, что она старается, как может. Но ясно видела, что мать не верит ей, сомневается в ее искренности.
Несмотря на относительно высокие заработки, денег на покупку кооператива по-прежнему не хватало. Переезды из города в город, обеды и ужины в кавярнях (кафе) забирали львиную долю ее бюджета. Самый маленький прием или банкет, как саранча, уничтожал все ее месячные накопления. Надо было не забывать и о нарядах для сцены, а они стоили немало... Она забывала обо всем на свете, только уходя в мир музыки. Она еще раз тщательно пересмотрела старые клавиры и нашла в них кое-что интересное. Два или три отдала в работу оркестровщику и подолгу просиживала с ним, пытаясь найти общий язык, мечтая о том, чтобы его сугубо современное музыкальное мышление совпало бы с ее видением песни.

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Анна Герман в журнале СЕНАТОРЗвездой?! Анне показалось, что это слово он произнес с насмешкой...
— Когда едешь? — спросил Скомпский.
Аня пожала плечами. Но в Жешув она поехала довольно скоро, до улаживания всех формальностей с переходом на другое место работы. Она надеялась, что встреча с известным мастером может существенно и резко изменить ее судьбу.
Кшивка встретил ее приветливо.
— Очень, очень рад, что вы так быстро собрались. Слышал, слышал вас, нахожу вас весьма способной, но надо работать. Только постоянный труд способен принести успех.
Выслушав историю Анны о неудачном экзамене в Варшаве, он весело подмигнул ей:
— Не огорчайтесь, все уладится! Главное — талант, помноженный на труд. Тогда не то что комиссии — крепости рухнут!
Однако гастроли ансамбля Юлиана Кшивки не многим отличались от выступлений артистов Вроцлавской эстрады. Правда, автобус поновее. Но маршруты примерно те же — сельские клубы, дома офицеров, небольшие помещения в провинциальных городках.
Аня пела негритянские песни по-английски, ничуть не копируя манеру исполнения джазовых звезд Дорис Дай и Эллы Фицджералд. Пела по-своему — мягко, прозрачно, без хрипа. Кшивка отнесся к ее манере осторожно: он опасался, что зрители не примут такое пение. И действительно! Анна уходила со сцены под жидкие аплодисменты. Но спустя несколько концертов, как говорится, «распелась» и теперь часто бисировала. На репетиции художественный руководитель постоянно хвалил ее, ставил в пример другим артистам.
— Берите пример с новенькой, — повторял он, — талантлива необыкновенно, голос удивительный, а какая работоспособность!
Анне нравилось, оставшись одной в номере провинциальной гостиницы, негромко напевать знакомые мелодии, отыскивая новые, неожиданные повороты. Однажды, когда Анна после обеда по привычке раскладывала ноты на тумбочке, в дверь постучали. На пороге стояла молодая женщина, на вид ровесница Ани, с большими живыми глазами, носом с горбинкой и длинными вьющимися волосами.

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Анна Герман в журнале СЕНАТОРЖеланный день настал! Заботливые руки Збышека приподняли крышку, и на клавиши легли длинные худые пальцы Аниных рук. Она начала подбирать мелодию «Эвридик», виновато улыбаясь, если сбивалась и фальшивила. Потом заиграла более уверенно. Потом молча просидела у пианино несколько часов, как сидят с дорогим и близким человеком после долгой мучительной разлуки. Потрясение от встречи с музыкой оказалось слишком велико. Она пролежала потом несколько месяцев, не в силах шевельнуться. А потом снова пошла...
И хотя по настояниям врачей зАнятия музыкой должны были продолжаться недолго, Анна старалась продлить удовольствие и вырвать у тщательно оберегавшей ее покой матери хотя бы лишнюю минуту.
Однажды она положила на пюпитр стихи Леонида Телиги и начала тихонько, одним пальцем подбирать к ним мелодию. «Ну вот, — с юмором отметила она про себя. — Сколько талантов открыла автомобильная катастрофа! Мало того, что стала писателем. Теперь я еще и композитор!»
Давняя знакомая мамы — Алиция Новак, преподавательница литературы в школе, прислала Анне несколько своих стихотворений, объединенных названием «Человеческая судьба». Стихи были неровные, вряд ли их кто-нибудь напечатал бы, но как тексты песен они показались Анне приемлемыми. Они были лиричны, музыкальны. В них была заключена внутренняя мелодика, столь ценная для песенных текстов. А кроме того, они совпадали с нынешним настроением Анны. Долгие месяцы, а теперь уже и годы сковАнная, изувеченная болезнью, она особенно высоко ценила мгновения будничной жизни. «Улыбнись, — говорилось в одном стихотворении, — улыбнись каждому мгновению, ведь жизнь прекрасна, и радуйся ей, радуйся счастью жизни».
Сначала Анна решила показать эти стихи знакомым композиторам, даже позвонила Катажине Гертнер, но той не оказалось дома. Анна попросила мужа Гертнер, чтобы, как только Катажина вернется, она обязательно позвонила ей. Но тот или забыл передать ее просьбу, или Катажина просто не смогла позвонить, во всяком случае, Анна звонка так и не дождалась, а обращаться вторично ей не хотелось.
Между тем стихи Алиции Новак рождали в ее душе музыку. Она уже не могла избавиться от мотива, словно «прилепившегося» к ней. На него удачно ложился текст «Человеческой судьбы».

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЁВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Книга А. Жигарёва «Анна Герман»  Анна Герман в журнале СЕНАТОРКнига А. Жигарёва «Анна Герман» Аня приходила в его маленькую каморку, сплошь заваленную каким-то хламом, пыльными абажурами, широкополыми шляпами довоенной моды, погнутым барабаном. Посреди, как островок, возвышалось старое расстроенное пианино, всегда открытое. Пепельница умещалась тут же и была сплошь заполнена грудой окурков. Пан Юрек работал в ресторанном оркестре, а «самая работа», как нередко повторял он, «начинается после двенадцати». Он отпивал глоток кофе, присаживался к пианино, томно закрывал глаза, касался клавиш и легонько наигрывал сентиментальные мелодии.
— Хочешь, я тебе спою? — обращался он к Ане. И, не дожидаясь ответа, зажмурив глаза, негромко напевал ресторанные шлягеры. — Для того чтобы петь, — внезапно прерывал он себя, — надо обладать добрым сердцем, хорошим слухом да еще любить свое дело. И обязательно, непременно верить в то, о чем ты поешь. А вот наша певица Люцина так не считает. У нее ни голоса нет, ни сердца. Ни души, ни ума. А она поет... Вот безобразие, да?!
Слушая пана Юрека и глядя на его лицо, на котором ежесекундно появлялись самые разнообразные гримасы, Аня хохотала и хлопала в ладоши. Трудно было догадаться, когда он шутит, а когда говорит серьезно.
— Ты любишь музыку? — выпытывал он у девочки. — Впрочем, что я говорю! Разве можно ее не любить? — Пан Юрек допивал кофе и продолжал рассуждать: — Я бы мог стать вторым Падеревским [Игнацы Падеревский (1860 — 1941) — знаменитый польский пианист и композитор.], если бы не война, мог бы учиться в консерватории, играть Баха, Шопена, Моцарта... А теперь время упущено, Музыке надо учиться с детства, с трех лет... Он неожиданно преображался, глаза его расширялись, он бросался к пианино, и комната наполнялась бурными, страстными аккордами. Книга А. Жигарёва «Анна Герман»
Любила ли Аня музыку?! Шестилетнюю, мама взяла ее на концерт известного пианиста, приехавшего на гастроли в Ургенч. В отличие от других малышей, которые после первых минут ошеломленного осваивания теребили родителей, начинали болтать, зевать, а немного погодя и хныкать, Аня весь концерт просидела как завороженная. Она не отрываясь смотрела на пианиста, сильные руки которого неистово ударяли по клавишам, наполняя пространство зала то щемящими сердце жалобными мелодиями, то светлыми нежными переливами, то радостными торжественными аккордами.

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Начало.
Книга Александра Жигарева... Анна Герман в журнале СЕНАТОРКнига Александра Жигарева... Анну Герман часто спрашивали: «Откуда вы так хорошо знаете русский язык? Вы говорите почти без акцента, а поете даже более «по-русски», чем иные из наших соотечественников». Обычно она отшучивалась. Но иногда глаза ее становились мечтательно-грустными, и она отвечала более конкретно: «А как же может быть иначе? Я родилась в Советском Союзе, там прошло мое детство. Мой родной язык — русский».
Каким образом далекие предки Анны Герман, переселенцы из Голландии, в середине XVII очутились в России? Отправились ли они на восток в поисках счастья или были вынуждены оставить родные места по каким-либо другим причинам? Прапрадед Анны по отцовской линии, лет сорок проживший на хуторе, на юге Украины, отправился в предальний путь, в Среднюю Азию, где и поселился навсегда. Там, в маленьком городке Ургенче, познакомились, а спустя несколько месяцев поженились бухгалтер мукомольного завода Евгений Герман и учительница начальной школы Ирма Сименс.
Шел 1935 год. Кем станет их ребенок, как сложится его судьба, будет ли он здоров и счастлив? Об этом часто шептались по ночам готовящиеся стать родителями молодожены. Их первенец — девочка — не доставляла родителям особых хлопот. Анна росла спокойным ребенком, плакала редко, первое свое «ма» произнесла в восемь месяцев, а через три недели сделала самостоятельный шажок. Спустя год в семье появился и второй ребенок — Игорь, болезненный и капризный. «Ну что ты опять хнычешь? — корила малыша измученная мать. — Брал бы пример с сестренки! Она девочка, а видишь, какая умница — тихая, послушная».
Отца Аня почти не помнила: ей было два с половиной года, когда он исчез из ее жизни навсегда. Евгения Германа арестовали по ложному доносу в 1938 году. Все попытки доказать его невиновность в то время оказались безуспешными. В 1956 году справедливость восторжествовала: он был полностью реабилитирован и с него были сняты все обвинения. Беда никогда не приходит одна. Тяжело заболел Игорь. Врачи беспомощно разводили руками... У одинокой детской могилки на городском кладбище в Ургенче стояли, прижавшись друг к другу, три скорбные фигурки — мать, бабушка и мало что понимающая в лавине обрушившихся на семью несчастий трехлетняя девочка.

КНИГА АЛЕКСАНДРА ЖИГАРЕВА «АННА ГЕРМАН»

Продолжение книги.
Анна Герман в журнале СЕНАТОРВ Милане их встретил сотрудник Польского посольства, они завезли чемоданы в гостиницу и сразу же направились в госпиталь. Лечащим врачом был молодой человек с редко встречающимся здесь веснушчатым лицом и ясными голубыми глазами.
— Ничего определенного сказать не могу, — говорил он. (Сотрудник посольства почти синхронно переводил с итальянского.) — Травмы очень тяжелые — сложные переломы позвоночника, обеих ног, левой руки, сотрясение мозга, опасные ушибы других органов. Вся надежда на сердце и на молодой организм.
Потом Ирма говорила, что до конца дней своих не забудет эти двенадцать бессонных ночей: она сидела у кровати почти бездыханной дочери в переполненной палате, куда доставлялись жертвы особенно тяжелых автомобильных катастроф. Люди бредили, стонали, кричали, плакали... Иногда стоны и крики прекращались, санитары накрывали тело белой простыней, перекладывали труп на каталку и увозили вниз. А на «освободившуюся» койку укладывали новую жертву безумной спешки второй половины XX века. Сколько раз за эти двенадцать суток больно сжималось сердце пани Ирмы, когда дочь начинала тяжело дышать и стонать, а в щелях между веками виден был остановившийся взгляд.
— Збышек, ну сделай же что-нибудь, спаси Анюту! — с мольбой бросалась она к понуро сидящему жениху дочери.
И Збышек бежал за врачом. Врач вызывал медсестру, та делала укол, и они сразу же исчезали...
Сознание вернулось на двенадцатый день. Были отменены искусственное дыхание и питание. Доктор через переводчика сообщил им:
— Очевидно, за жизнь опасаться больше нечего. Но все только начинается... — Он запнулся, потом спросил Збышека в лоб: — У вас есть деньги? Большие деньги? Вы богаты? Выздоровление будет очень длительным. Лечение обойдется дорого!
Теперь Анну перевезли в Ортопедический институт — один из наиболее известных и уважаемых в Италии, где, по убеждению многих, доктора творят чудеса и где способны, как сквозь слезы сказала дочери пани Ирма, «починить сломанную куклу».

    
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(23 голоса, в среднем: 2 из 5)