НЕИЗВЕСТНАЯ АННА ГЕРМАН

Вступление

писатель и журналист (родной дядя певицы).

Документальная повесть

К повести Неизвестная Анна Герман Анна Герман родилась 14 февраля 1936 года в Ургенче (Узбекистан), в семье российских немцев Ойгена Германа и Ирмы Мартенс. До десяти лет жила в Советском Союзе, а после переезда с семьёй в Польшу — во Вроцлаве, где окончила геологический факультет университета.
Уже в студенческие годы её музыкальность и голос обращали на себя внимание. В 24 года Анна начала выступать в студенческом театре «Каламбур», откуда попала в профессиональные ансамбли. Госэкзамен для артистов эстрады сдала так успешно, что ей была выделена стипендия итальянского правительства для продолжения музыкального образования в Риме.
Карьера молодой эстрадной певицы была стремительной. На фестивалях в Ополе, Ольштыне и Сопоте она получила семь первых премий (1964-65). Огромный успех принесло ей первое турне по СССР: 60 выступлений, быстрая популярность и первая пластинка большим тиражом. После этого — турне в Англию, США, Канада, Западный Берлин, снова в Москву, и в Париж.
В 1966 Анна с успехом попробовала себя в классической музыке: она записала пластинку с ариями из оперы «Тетида на острове Скирос» Доменико Скарлатти. В польском музыкальном мире это была сенсация...

Текст статьи

Неизвестная Анна Герман-1... Пусть символически, но отец и дочь - Анна Герман и её отец Ойген Фридрихович, встретились на странице журнала Анна Герман!Неизвестная Анна Герман-1... Казалось, она, польская певица, известна и близка всем. Но мало кто знает, что всю свою жизнь она вынуждена была тщательно скрывать своё происхождение. Так было нужно. Иначе не было бы у мира Анны Герман…
По-прежнему ярко «светит незнакомая звезда», но лишь после ухода её из притяженья Земли «компас надежды земной» привёл её к родным истокам, истокам её нежности, чистоты и так надолго поруганной правды.
Настоящая книга, написанная дядей Анны Герман и изданная в Германии в 2003 году, вносит полную ясность в происхождение певицы, почитаемой и любимой миллионами даже в XXI веке. Она является и первой публикацией в России о долго скрывавшемся действительном происхождении Анны-Виктории Герман, о трагической судьбе её отца, других её родственников и всего её народа — российских немцев.
Книга была использована (без соответствующего разрешения автора и его представителя-правообладателя в России — редакции журнала «СЕНАТОР») при создании известного телесериала «Анна Герман» по заказу пресловутого Первого канала (читай: государственного!) телевидения; о том, как недобросовестно, с искажением многих фактов жизни и творческого пути великой певицы, это было сделано, вы можете судить, ознакомившись лично с первоисточником. Напоминаем, что любое использование материала книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя и редакции журнала «Сенатор» и ссылки на эту публикацию запрещается.

Редакция

 

 

В НАЧАЛЕ БЫЛ ГОЛОС

Неизвестная Анна Герман-1... Артур Фридрихович Герман, дядя Анны ГерманНеизвестная Анна Герман-1... C классным журналом подмышкой, учебником английского языка и поурочным планом на 11 сентября 1973 года я шёл на урок в Индустриальном техникуме города Караганды. Из репродуктора в коридоре негромко лилась какая-то мелодия. Звучал женский голос, и он мне вдруг показался таким знакомым, хотя песню я не знал. Я остановился как зачарованный: так пели мои старшие сёстры Берта и Ольга — те же интонации, та же мягкая задушевность.
Другие учителя уже разошлись по кабинетам, а я всё стоял и слушал. Пение прекратилось, и диктор объявил:
«Перед вами выступала польская певица Анна Герман, которая в настоящее время находится с гастролями в Москве».
Мозг пронзила мысль: это же дочь Ойгена!
Но почему польская певица?
Незадолго до этого я получил письмо от старшего брата Вилли из Федеративной Республики Германия, где он жил. Вилли сообщал:
«Недавно мне Берта писала, и снова упомянула эстрадную певицу Анну Герман. Удастся ли нам когда-нибудь выйти на след нашего исчезнувшего брата? И почему бы Анне Герман не приехать как-нибудь с гастролями и к нам в страну?»
Наш брат Ойген, родившийся в 1909 году в Лодзи, работал до войны бухгалтером на какой-то фабрике-кухне в Донбассе и в конце 1934 года бесследно исчез. Среди членов семьи ходили разные слухи о нём, кто-то даже утверждал, будто он был позже дирижёром в оперном театре в Варшаве. Однако это было явной фантазией: несмотря на свою исключительную музыкальность и прекрасный баритон, дирижёром симфонического оркестра он быть никак не мог — не было соответствующего образования; в конце двадцатых годов он был лишь регентом хора в молельном доме, где проповедовал отец.
Об Анне Герман написаны горы книг, исследований, газетных статей, интервью и просто восторженных отзывов. Самой правдивой из всех публикаций считаю её собственную книгу «Вернись в Сорренто?», охватывающую её жизнь и творчество до роковой катастрофы 27 августа 1967 года. Но и в этой книге Анна, как всегда, умалчивает об очень важном, что могло тогда ей повредить. Концерты, репетиции и снова концерты да гастроли — она будто сама себя подгоняет, чтобы не оставалось времени для размышлений.
Книга Александра Жигарёва «Анна Герман» — самый полный источник информации о певице из всех мне известных. В каждой строчке ощущается искренняя любовь автора к певице и её искусству. Автор владеет материалом и в состоянии подробно осветить любую ситуацию в её жизни. И он не просто описывает, но и восторгается своей героиней.
Неизвестная Анна Герман-1... Но в стремлении быть убедительным автор нередко заходит слишком далеко: даже в сценах, где свидетель невозможен, он как бы присутствует и сообщает нам, о чём говорилось и думалось. Это уже, как принято выражаться в журналистской среде, «оживляж». Встречаются и утверждения, просто не соответствующие истине, особенно касающиеся отца певицы и его происхождения.
Личность Александра Жигарёва, — журналиста, поэта, композитора, писателя и знатока польского языка, также рано ушедшего из жизни, — мне чрезвычайно симпатична. И здесь я хочу лишь внести ясность в те места в книге, которые (теперь это можно, наконец, сказать!) не соответствуют истине. Вот одно из таких мест.
«Анну Герман часто спрашивали: «Откуда вы так хорошо знаете русский язык? Вы говорите почти без акцента, а поёте даже более «по-русски», чем иные из наших соотечественников».
Обычно она отшучивалась. Но иногда глаза её становились мечтательно-грустными, и она отвечала более конкретно: «А как же может быть иначе? Я родилась в Советском Союзе, там прошло моё детство. Мой родной язык — русский.
Каким образом далёкие предки Анны Герман, переселенцы из Голландии, в середине XVII века (!) очутились в России?.. (Здесь и далее выделено мной. — А.Г.)
Прапрадед Анны по отцовской линии, лет сорок проживший на хуторе, на юге Украины, отправился в предальний путь, в Среднюю Азию, где и поселился навсегда. Там, в маленьком городе Ургенче, познакомились, а спустя несколько месяцев поженились бухгалтер мукомольного завода Евгений Герман и учительница начальной школы Ирма Сименс». (А. Жигарёв, «Анна Герман», стр. 7).
Долгие годы происхождение Анны Герман либо вообще замалчивалась, либо (вольно или невольно) фальсифицировалась, как в приведённой цитате. Жигарёв писал свою книгу в условиях жёсткой цензуры, и на что-то он мог только намекнуть, что-то «подправить», хотя сам, возможно, и думал, и чувствовал иначе. Однако книга его живёт со всеми своими малыми и большими неправдами, которые сегодня требуют уточнения или опровержения.
В пору гласности в различных интервью Ирмы Мартенс, матери Анны, начал, наконец, упоминаться отец Анны — Eugen (Ойген) Hörmann, на русский лад Евгений Герман. Эта фамилия закрепилась за Анной в польской транскрипции, где буква «h», правда, есть, но «o» отсутствует. Этой формы фамилии Анны буду придерживаться в дальнейшем и я, ибо с нею она стала известна миллионам почитателей. Кроме того, наша фамилия по-русски всегда так и писалась: Герман. Неизвестная Анна Герман-1...
Сегодня, как это ни горько и странно звучит, можно быть искренне благодарным Анне и её матери за то, что они в тяжелейшие послевоенные годы смогли скрыть своё немецкое происхождение. Иначе никто и никогда бы не услышал и не узнал такой певицы — ни в Советском Союзе, ни в Польше. Но вряд ли можно считать нормальным, что до сих пор происхождение Анны Герман окутано плотным туманом. Рассеять этот туман я и хочу.
Ещё в декабре 1989 года Ирма Мартенс писала мне:
«Если ты теперь пишешь свои мемуары, не соверши непоправимую ошибку, которая очень повредила бы мне и Анне. Время у нас очень критическое, и всё я тебе не могу написать — я ведь тут живу. Обо мне и Анне что только ни пишут. Немцы как-то писали, что Анна — урождённая узбечка».
Почти тридцать лет, с той минуты, как я впервые услышал пение Анны, я медлил приступать к этой теме, однако моё время истекает, а после меня этого уже никто не сделает. Чтобы развеять туман, сложившийся вокруг происхождения Анны, мне придётся использовать и некоторые фрагменты из моей книги «А родина манила вдали», опубликованной на немецком языке в 1999 году в ФРГ.

 

 

ЗДРАВСТВУЙТЕ, Я ВАШ ДЯДЯ!

Неизвестная Анна Герман-1...  Малоизвестный портрет Анны Герман из архива журнала СЕНАТОР, публикуется впервые в четь 85-летия со Дня рождения певицы!...Придя домой после того урока 11 сентября, я тут же написал письмо в Москонцерт с просьбой сообщить мне некоторые биографические данные Анны Герман. Я не скрывал, что располагаю убедительными доказательствами, из которых следует, что певица могла бы быть моей близкой родственницей. Ответа я не получил. После этого Анна пела в Ленинграде, я написал туда с такой же просьбой и получил ответ: «Об артистах сведений не даём».
Тем временем я переехал из Караганды в Целиноград, где начал работать в редакции немецкоязычной газеты «Фройндшафт». Семья временно оставалась в Караганде, ожидая, пока я получу квартиру. В редакции уже работала моя сестра Луиза Герман.
Неизвестная Анна Герман-1... В то время, в 1974 году, уже имелось достаточно грампластинок с краткими данными на конвертах о певице. Нам нужно было найти одно лишь слово: имя её отца. Если его звали Ойгеном или Евгением, было бы ясно, что Анна его дочь и что он, возможно, даже жив. Но этого имени мы не нашли нигде…
В мыслях мы давно уже похоронили Ойгена: ведь и наш отец, и мачеха, и брат Рудольф были расстреляны или погибли в лагерях. И Луиза, и я тоже прошли через сталинские лагеря и только чудом остались живы. Из братьев лишь Вилли смог спастись, перейдя с риском для жизни польскую границу и перебравшись в Германию. Может быть, и Ойген каким-то образом добрался до Варшавы? Но почему не в Германию к Вилли? Вопросы, вопросы…
А Анна снова и снова появляется то на радио, то на телеэкране, в «Голубом огоньке» на Новый год. И её черты, её голос становятся всё знакомей и родней. Тем не менее, всё остаётся загадкой.
Вдруг по Целинограду с быстротой молнии распространяется слух: приезжает Анна Герман!..
У касс Дворца целинников, зрительный зал которого насчитывал около 2500 мест, стояли громадные очереди. Люди приезжали из отдалённых районов области, чтобы попытаться раздобыть билет. За короткое время все билеты на два концерта были распроданы, но у касс всё стояли люди и ждали чуда.
Это чудо свершилось, когда Анна Герман прибыла со своей концертной труппой: дирекция Дворца уговорила её на два дополнительных утренних концерта. На один из них удалось пробиться и мне.
— Мне было трудно давать по два концерта в день, но я была счастлива, что моя песня так нужна людям, — сказала Анна позже.
Словами невозможно передать пение Анны — надо слышать её голос, его уникальный тембр. Она не только пела на хорошем русском языке, она и говорила без всякого акцента. И в её манере говорить, в её шутках снова присутствовало нечто неуловимое, если и не относящееся к нашей семье, то всё же что-то родное — немецкое.
Неизвестная Анна Герман-1... После концерта меня к ней не пропустили — она устала, и ей предстоял ещё вечерний концерт. Так что мои вопросы остались без ответов.
— Какой же ты журналист, если не пробьёшься к ней? — сказала Луиза, когда я поведал ей о своей неудаче. — Нам представилась уникальная возможность узнать что-то о ней и о её отце. Когда она уедет, всё останется по-прежнему: польская певица — и точка. Давай-ка, пошевелись!
На другой день я положил в карман своё корреспондентское удостоверение и пошёл в самую престижную в городе гостиницу — «Ишим», где остановилась певица. Я нашёл коридор, в котором был её номер, но в коридоре, как тогда во всех советских гостиницах, была ещё и коридорная, т.е. дежурная по этажу, которая цербером следила за порядком и за поведением своих жильцов.
Чтобы попасть к Анне, нужно было в первую очередь преодолеть этот барьер: ведь коридорная была полновластной хозяйкой и повелительницей. Когда я спросил её, могу ли попасть к Анне Герман, она грубо ответила:
— Тут много вашего брата шастает, она никого не принимает. И вообще, она сейчас сидит в ванной и, по всей вероятности, там ещё долго будет. Подождите, может, вам и повезёт.
Вполне возможно, что Анна действительно попросила коридорную никого к ней не пускать, чтобы отдохнуть: ведь каждый концерт означал для неё полную самоотдачу.
— Посмотрите на моё удостоверение, — не унимался я.
В удостоверении на одной стороне моя фамилия А. Hörmann стояла по-немецки, на другой — по-русски: А. Герман.
Коридорная взяла удостоверение, в котором значилось, что я — корреспондент республиканской газеты «Фройндшафт», испытующе стала смотреть то на меня, то на фамилию в нём и спросила с подозрением:
— И что вы этим хотите сказать?
— А то, что вы думаете.
В этот момент пожилая женщина из команды Анны подошла к двери певицы и постучала, видимо, условным стуком: стук этот состоял из дважды повторённой триоли с последующей длинной нотой — как начальные звуки «Героической симфонии» Бетховена. Коридорная вскочила, подошла к пожилой польке и шепнула ей что-то на ухо. Женщина скрылась в номере Анны, вскоре вышла опять и по-русски сказала: «Сейчас».
Неизвестная Анна Герман-1... Моё сердце бурно застучало, и когда дверь открылась, я забыл все слова, которые приготовил: передо мною стояла Анна, почти на голову выше меня (как её отец — Ойген, и как Рудольф!) и с улыбкой смотрела на меня...
О чём мы говорили вначале, я не помню. Вероятно, о её концерте, о городе, о Дворце целинников и его хорошей акустике, о гостинице. И вдруг, с обычной, «бытовой» интонацией, она пожаловалась, что не может выспаться, так как кровать слишком коротка для её роста в 184 см.
— Обычно для меня устанавливают две кровати рядом, чтобы я могла лечь по диагонали. Здесь этого не сделали, а я забыла попросить об этом.
И я вспомнил брата Рудольфа, который гостил у меня в студенческом общежитии и ночью на мой вопрос, почему он ходит взад-вперёд по комнате (как в детстве, мы спали в одной кровати), он ответил:
— Ничего, я немного отдохну, потом опять лягу.
После этого обыденного замечания Анны я набрался духу и задал вопрос вопросов:
— Скажите, пожалуйста, как мне вас называть по отчеству? То есть, как звали Вашего отца?
И Анна, как мне показалось, скрывая некоторое смущение, сказала:
— Евгеньевна, Евгений…
Как долго мы ждали и искали этого ответа! Мои руки дрожали, и я не сразу попал в нагрудный карман. Когда я вынул семейную фотокарточку, на которой Ойген, всё ещё предполагаемый отец Анны, сидит по правую руку нашего отца, я задал второй вопрос:
— Вам тут кто-нибудь знаком?
Неизвестная Анна Герман-1... Предчувствие беды. Семья дедушки Анны Герман по отцовской линии И она, как вспугнутая птица, не раздумывая, на немецком языке:
— Wo ist er? Wir haben so ein Bild zu Hause. — Где он? У нас дома такая же фотография...
Неизвестная Анна Герман-1... В мгновения душевных потрясений человек бессознательно возвращается к своему естеству, не размышляя над возможными последствиями. И мгновенно всё стало ясным. Свой импульсивный вопрос она задала на родном для неё языке, который она сама и мать так тщательно прятали и выдавали за изученный иностранный язык — как её итальянский или английский. Когда Анна гастролировала в Вене, интервьюеру она отвечала на польском языке через переводчика, хотя могла это сделать и на немецком. Сейчас она как бы сбросила маску, и наша дальнейшая беседа текла на нашем родном немецком языке.
— Я не знаю, это я хотел узнать от вас... от тебя... — сказал я.
«От тебя...». Боже мой, кто бы мог подумать!
Объятия, слёзы…
— Мы ничего о нём не знаем, — сказала Анна. — Его арестовали в 1937, когда мне было полтора года. С тех пор ничего о нём не слышно. Я была ещё совсем маленькая, когда мама поселилась в Сибири, чтобы искать отца. Напрасно. Недавно я гастролировала там же, в Сибири. В Красноярске я задержалась дольше запланированного срока: я была уверена, что где-то там должны находиться ссыльные родственники отца. Никто не появился. Теперь, здесь, когда я уже никого не ожидала, ты пришёл и принёс мне печальный привет из моего сиротского детства. У нас есть и другие фотографии с ним, и ты похож на него.
И она робко провела рукой по моим щекам.

 

© Настоящая книга является первой публикацией о происхождении Анны Герман, о судьбе её отца и других родственников по отцовской линии. Любое использование материала книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя и редакции журнала «Сенатор» и ссылки на эту публикацию запрещается.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9

 

Об издательстве    О журнале «Анна Герман»   О рекламе   Заказать рекламу   О журнале «Сенатор»

    
  1. 5
  2. 4
  3. 3
  4. 2
  5. 1

(8763 голоса, в среднем: 2.6 из 5)


Материалы на тему