Кончина фрау Ирмы не унесла, напротив, отворила тайну сломленных и цветущих ветвей генеалогического древа Анны Герман, вокруг имени которой накопилось множество домыслов, небылиц: она, дескать, — полька, её мама — голландка. Но при этом не упоминался её отец, которого будто и никогда не было. Естественно возникали вопросы, кем он был, почему скрывалось его имя? Да и кто по происхождению сама Анна Герман?..Текст статьи
Незабытая Анна Герман... В августе исполнилось четверть века, как с нами нет знаменитой певицы Анны-Виктории Герман (это её полное имя и фамилия в Польше, а в СССР — Анна Евгеньевна Герман). Впрочем, она всегда с нами, ведь её песни звучат по радио и по телевидению, а главное — она в нашей памяти. Достойная дочь народа. Но какого народа? — об этом, собственно, и пойдёт речь в этой публикации.
Варшава недавно простилась с 97-летней Ирмой Мартенс — мамой Анны Герман. Той самой удивительно застенчивой, белокурой Анны — женщины-ангела, чей неземной, хрустальный голос, без преувеличения, навсегда останется в памяти жителей всего постсоветского пространства.
Из дочкиного репертуара мама больше всего любила песню «На тот берег». Лодка жизни, не став дожидаться векового юбилея, перевезла пани Ирму на другой берег, откуда нет возврата. Но ей, лодке, все же не удалось взять то, что связано с этой удивительной семьёй, чья жизнь была яркой, но и неимоверно нелёгкой.
Незадолго до кончины пани Ирме не давали покоя воспоминания о детстве, юности. Сильно скучала по России, где последний раз побывала в 2003 году — на церемонии закладки звезды Анны на московской площади звёзд. Сойдя с поезда на Белорусском вокзале, заплакала: «Неужели я ступила на русскую землю?»
Последней просьбой пани Ирмы было принести стакан воды. Отпив несколько глотков, она ушла тихо и безмолвно — в окружении зятя Збигнева Тухольского и внука Збышека, с которыми прожила последние восемь лет.
Увлекавшаяся поэзией, музыкой, иностранными языками, пани (а точнее — фрау) Ирма сама хорошо пела. С виду была строгой, на самом деле — доброй, необычайно гостеприимной.
Незабытая Анна Герман... Её гостеприимности автор этих строк испытал лично. Будучи переведённым в январе 1979 года по решению руководства ТАСС из Улан-Батора в Варшаву, получил на Тверском бульваре строгое задание: первым делом напиши об Анне Герман — как ей живётся, когда ждать её приезда в Москву?..
Заявился к певице в пальто, шапке-ушанке (в Польше стояла в то время холодная зима). Открывшая дверь пани Ирма сразу же спросила: «Кава чи хербата (кофе или чай)?» Не успели разговориться — пришла Анна. Расспросы — кто, откуда, в том числе и родом.
— Значит, из Таврии? — переспросила Анна и, повернувшись к пани Ирме, сказала: — Ты слышишь, мама? Значит, не зря радушно встречаешь земляка.
Замечанию на счёт Таврии не придал значения, тем более что Анна перевела разговор на другую тему. «Монголия, — уверяла она, — потрясающая страна. А как вы думаете, прожив там около трёх лет? Лично я никогда не забуду поездку в Монголию. Пела чаще всего не во дворцах культуры, клубах, а у юрт, куда шли и ехали на лошадях араты. Видела, что люди плачут, хотя я исполняла песни на итальянском языке. Ну а когда запела по-русски, затем исполнила монгольскую народную песню, меня попытались поднять на руки».
Когда прощались, Анна как бы случайно сказала: «И у нас бывают холода, но в шапке-ушанке все же не принято ходить». (Потом не раз был благодарен за это: в Варшаве встречают по одёжке, неприемля советские атрибуты вроде шапки-ушанки. Коль так, зачем, как говорится, дразнить гусей).
Похоронили фрау Ирму на евангелистско-реформаторском кладбище, что на варшавской улице Житной. Её могила в десяти метрах от чёрного надгробия, где покоится прах Анны.
Незабытая Анна Герман... Кончина фрау Ирмы не унесла, напротив, отворила тайну сломленных и цветущих ветвей генеалогического древа Анны Герман, вокруг имени которой накопилось множество домыслов, небылиц: она, дескать, — полька, её мама — голландка. Но при этом не упоминался её отец, которого будто и никогда не было. Естественно возникали вопросы, кем он был, почему скрывалось его имя? Да и кто по происхождению сама Анна Герман?
Спасибо многочисленным поклонникам певицы, и в первую очередь её дяде Артуру Герману (он, перебравшись с Казахстана, живёт сейчас в Германии), запорожскому журналисту Александру Аблицову, которые тщательно исследовали генеалогическое древо Анны Герман. И вот что выяснилось.
Род Германов переселился из Германии на Украину. В 1819 году прапрадед Анны основал село Нойхоффунг неподалёку от города Бердянска, расположенного на берегу Азовского моря. Там же родился дед Анны Фридрих Герман, который отправился учиться в Польшу, входившую тогда в состав Российской Империи. Науку проповедника осваивал в баптистско-евангелистской семинарии города Лодзь. Там в 1910 году родился отец Анны — Ойген Герман. Запись об этом до сих пор, несмотря на две войны, прокатившиеся по Польше, хранится в одной из лодзинских церквей. После учёбы семья Фридриха Германа вернулась на Украину с девятью сыновьями и дочками.
В связи с коллективизацией деда Фридриха Германа в 1929 году арестовали. Судебный приговор был лаконичен — пять лет лагерей с последующим ограничением в правах — тоже на пять лет. Через полтора года дед погиб от голода и каторжных работ на лесоповале в Архангельской области. Такая участь ждала и его детей. Старший сын Вилли сумел пробраться через Польшу в Германии. Ойгену, отцу Анны, сделать это не удалось.
Судьба занесла его в Донбасс. Там он устроился бухгалтером на фабрику-кухню одной из шахт. Начальство увлекалось выпивками, а нести ответственность за небольшую растрату пришлось Ойгену. За это полагалось небольшое наказание — два-три года заключения. Но к вине Ойгена присовокупили тяжкие грехи: отец репрессирован, а брат предал родину и сбежал в фашистскую Германию, хотя та в год побега (1929) таковой еще не была. В общем, грозил расстрел. Поэтому Ойген тайком покинул шахту, оставив жену Альму с маленьким ребёнком.
Незабытая Анна Герман... В узбекском Ургенче он, страдая от отчаяния и одиночества, встретил мать Анны Ирму, преподававшую там немецкий язык. Родной язык, пение под гитару сблизили их. Кстати, красавец отец писал стихи, сочинял музыку, обладая ко всему прочему, недюжинной физической силой. В 1936 году родилась Анна. Но через год по ложному доносу её отца арестовали. Его дальнейшая судьба неизвестна. По одним данным, он умер в магаданских лагерях, по другим — был расстрелян НКВД.
У мамы Анны древние голландские корни (Конечно, когда автор готовил эту статью, он владел информацией о родовых корнях Ирмы Мартенс и и потому ошибался. Она была чистокровной немкой из меннонитов, каким был и сам Ойген, что стало немаловажной причиной их сближения в Узбекистане — Ред.). По матери Ирма — Сименс, по отцу — Мартенс, точнее, их род принадлежал к меннонитам — выходцам из северной Германии. В 1789 году они прибыли из Восточной Пруссии и поселились под Запорожьем (затем они перебрались на Северный Кавказ, в нынешний Ставропольский край — Великокняжеское село Кочубеевского района, который тогда входил в Екатеринодар). И по культуре, и по языку общения их звали просто немцами, тем более что в их школах, молитвенных домах использовался литературный немецкий язык. В начале тридцатых годов прошлого столетия Ирма училась на немецком факультете Одесского пединститута, в документах которого она значилась не как голландка, а как немка. Перед началом Великой Отечественной войны ситуация в корне изменилась. После сентября 1941 года быть немцем стало смертельно опасно.
После ареста мужа Ирме с маленькой дочерью и матерью оставаться в Ургенче было небезопасно. Поэтому семью предпочла переезды. Скиталась, испытывая голод и нужду, по Средней Азии, Сибири. Главное — нельзя было долго задерживаться на одном месте. В те годы познакомилась и заключила фиктивный брак с польским офицером Германом Бернером, который, отправляясь на фронт, дал адрес в родном городке Нова Соль, где, по его заверениям, их всегда приютят. Ирма не дождалась Германа с войны, но воспользовалась его советом перебраться в Польшу, где семья и оказалась в 1946 году. Однако она не нашла его родственников, вживаться в польскую действительность пришлось самим. Во Вроцлаве отношение к немцам, несмотря на то, из какой они страны, было не лучшим, равно как и к русским. И тех, и других многие считали в Польше захватчиками. Маме и дочери, обладавшими явными способностями к языкам (Анна говорила по-узбекски, по-русски, естественно по-немецки, а потом и по-украински, и по-итальянски), освоить польский не составляло особого труда. Любопытный факт: в своей творческой жизни Анна не исполнила ни одной песни на немецком, которым владела лучше, чем польским (автор и тут ошибается: в репертуаре Анны Герман были несколько песен на немецком языке, о чем свидетельствуют материалы в редакционной медиатеке с записями песен в исполнении певицы!). В общем, пани Ирма назвала себя в Польше голландкой, а дочь — полькой. И, видимо, не только потому, чтобы скрыть правду, не выдать себя. Мама была просто благодарна приютившей её Польше. То же чувство испытывала и Анна, получившая в Польше гражданство, образование, ходившая, будучи студенткой факультета геологии Вроцлавского университета, на баррикады, чтобы отстоять свободу своей новой родины. Анна никогда не скрывала и того, что считает себя польской певицей (официально её называли польской русскоязычной исполнительницей бриллиантовых хитов советской эстрады).
Незабытая Анна Герман... Нынешний год, если судить по жизненному пути Анны, с черным оттенком: на него выпадают ужасные годовщины. Сорок лет назад, в 1967 году, она попала в страшную автокатастрофу. Казалось, все начало налаживаться наилучшим образом. После шести лет учёбы в университете ушла не в геологию, а по настоянию специалистов в песню. И не ошиблась. Взлёт начался в Сопоте на фестивале с исполнения песни «Поющие Эвридики». Её выступление одинаково тепло воспринимали в Польше и Советском Союзе, где, к слову, вышла её первая долгоиграющая пластинка. Гонорары были скромными, а Анне, по натуре неприхотливой и далёкой от меркантильных устремлений, так хотелось купить маме с бабушкой однокомнатную квартиру: ведь они чересчур помыкались-поскитались по белу свету и по чужим углам.
В 1967 году итальянская звукозаписывающая компания предложила трёхлетний контракт. Обещали золотые горы, но условия работы оказались кабальными. Приходилось не только петь, но и демонстрировать в домах моды одежду, сниматься для обложек журналов, появляться на экранах телевидения, целыми днями скитаться с Ренато по городам. Однажды по горной дороге, ведущей в Милан, красный «фиат», мчавшийся со скоростью 160 километров в час, вылетел в кювет. Пострадал водитель, но гораздо больше Анна: она, пробив головой ветровое стекло, оказалась от машины в десяти метрах. Были сломаны позвоночник, обе ноги, левая рука... 12 дней пролежала в клинике без сознания, вся с ног до шеи закованная в гипс. Рядом были мама и жених Збигнев Тухольский, за которого она потом вышла замуж в 1972 году, спустя 12 лет со дня знакомства. В Италии её лечили три месяца, на родине — четыре года. Чтобы ухаживать за ней, Збигнев бросил научную работу. Учил её ходить по канату, натянутому в комнате, а поздними вечерами, когда варшавяне укладывались спать, по берегу Вислы.
В начале семидесятых Анна вновь вышла на сцену, но вскоре снова рассталась с нею. Решила родить в 39 лет, несмотря на отговоры врачей, ребёнка. Два года неотлучно находилась рядом с любимым сынишкой Збышеком, который вырос в 207-сантиметрового молодца. А как иначе: у мамы рост — 184 сантиметра, а у отца — 186.
Потом снова зазвучали «Один раз в год цветут сады», «Надежда», «Мы долгое эхо друг друга»… Её известность перешагнула границы Польши, Советского Союза, других стран бывшего СССР. Папа Римский Иоанн Павел II обожал песни Анны, особенно специально исполняемую для него «Аве Мария». После успешной гастрольной поездки в Австралию судьба вновь — после 15 лет аварии в Италии — ударила Анну. Она была уверена, что распухшая нога — это последствие той автокатастрофы, но врачебный вердикт был неумолим: это — рак. Не веря в это, Анна согласилась и перенесла несколько сложных операций, но время было упущено.
Незабытая Анна Герман... Прикованная к постели, она попросила принести Библию на немецком языке, доставшуюся от бабушки. Читала её неотрывно две недели, уверяя самого любимого Збигнева: «Мне нетрудно уйти». Приняла крещение, перейдя в веру христиан-адвентистов седьмого дня. Заверяла близких и знакомых: «Если одолею болезнь, больше не буду петь на сцене — только в церкви, для Бога». Скончалась четверть века назад — в августе 1982 года.
На её чёрном надгробии — скрипичный ключ и ноты. И выбиты слова из первого стихотворения 23-его псалма Давида: «Господь — пастырь мой».
В нашей памяти Анна Герман осталась и останется белокурой красавицей, скромной и улыбчивой певицей, с неземным, хрустальным голосом, которая будто стеснялась своего высокого роста и краснела от самых невинных комплиментов. Она искренне любила нашу страну, хотя могла бы, учитывая все пережитое, и ненавидеть её. Однако для Анны Герман, вероятно, родина оставалась родиной, ведь её не выбирают, зато ей, высокой, действительно многое виделось. Но почему в Польше, в отличие от России, практически забыли её?
Знакомый журналист, находясь в Варшаве, останавливал прохожих и задавал один и тот же вопрос: «Знаете ли вы Анну Герман?»
Из ста человек только один ответил:
— Так ведь это же замечательная польская певица!
? Г А Л Е Р Е Я А Н Н Ы Г Е Р М А Н ?
Незабытая Анна Герман... C развалом Советского Союза мы потеряли много культурных и человеческих ценностей, но сегодня, кажется, Россия шаг за шагом возвращает себе утраченное, поднимается на ноги, восстанавливает экономику и возрождает культуру. Так почему бы во имя справедливости не отметить сегодня заслуги Анны Герман перед Россией, пусть даже посмертно, присвоив ей звание «Народного артиста России» — народа, на языке котором она пела, возвышая русскую речь и обогащая нашу песенную культуру? И чем не повод для этого 70-летие со дня рождения незабвенной певицы?! В конце концов, ведь это нужно не близким Анны Герман, а нам самим, гражданам России: торжество справедливости в отношении Анны Герман стало бы и доказательством того, что российская власть уважает память своего народа. Наконец, это важно и с политической точки зрения в контексте отношений России с Польшей и развития культурных связей с соседним государством.
Незабытая Анна Герман... Этого не смогли сделать чиновники от культуры в советские времена, скорее — побоялись из-за «сомнительного происхождения» Анны присвоить этой подлинно Народной Артистке даже звание «Заслуженной». Их же российские коллеги до сих пор стараются попросту забыть об Анне Герман и оставленном ею богатейшем песенном наследии, как равнодушно забыли они о таких прекрасных исполнителях, как Майя Кристалинская, Лариса Мондрус, Юрий Гуляев, Валерий Ободзинский и многих других. У них ныне в чести другие идолы, чьи бенефисы и торжественные вечера (по поводу совсем не круглых дат) они охотно посещают и считают за счастье быть принятыми в их «тусовке». А общество Анны Герман — это миллионы и миллионы простых людей, для которых она остаётся любимой Народной певицей!
Об издательстве ❀ О журнале «Анна Герман» ❀ О рекламе ❀ Заказать рекламу ❀ О журнале «Сенатор»
